Jean-Baptiste Greuze. Portrait of the Comtesse Du Barry
Пленница собственных чар. Графиня Дюбарри. 1743-1793
Жанна Дюбарри стала последней в знаменитой плеяде французских королевских фавориток XVII—XVIII веков. Последней, кто мог влиять на судьбы страны, влияя на настроения одного человека — монарха. При этом самое парадоксальное в том, что в отличие от той же мадам де Помпадур наша героиня как раз к этому не стремилась. Она почти не участвовала ни в государственных делах, ни в придворных интригах… Что не помешало ей всего за пять лет превратиться в живую легенду — только благодаря необычайной красоте и сексуальности. И пострадать больше любой из своих предшественниц. Настоящие и трагические приключения ждали эту вполне заурядную женщину уже после смерти и венценосного возлюбленного, и всего Старого мира, который он олицетворял. Людовик XV говорил: «После нас — хоть потоп». В этом потопе было суждено утонуть его Жанне.
В 9 часов утра 8 декабря 1793 года (или, по новому республиканскому календарю, 18 фримера 2-го года) Жанна Мария Дюбарри, бывшая графиня, предстала перед судом — в том самом парижском Зале Верхней Палаты, где за 20 лет до этого Людовик XV в ее присутствии распустил парламент, не желавший выделить Версалю очередной кредит.
Теперь он назывался Залом Свободы. Стены пестрели революционными лозунгами, золотые лилии были закрашены, огромный трон в центре композиции покрывал триколор, воздух пропитался потом и дешевым табаком. Яблоку упасть было некуда…
Риторический пафос речи, реплики и определения общественного обвинителя («Мессалина, опутавшая сетями старого распутника короля Людовика XV и заставившая его жертвовать ради бесстыжих развлечений благосостоянием и кровью целого народа!») звучали странно применительно к немолодой располневшей матроне с красными от слез глазами. Лишь в одном она напоминала прежнюю безупречную красавицу: ее чуть тронутые сединой кудри были тщательно вымыты и уложены, несмотря на двухмесячное пребывание в камере. Когда огласили вердикт («Виновна по всем пунктам, казнь в 11 часов следующего дня»), Жанна потеряла сознание.
Мари́ Жанна Бекю́ (фр. Marie-Jeanne Bécu), по мужу графиня Дюбарри́ (comtesse du Barry, 19 августа 1743, Вокулёр — 8 декабря 1793, Париж) — официальная фаворитка французского короля Людовика XV, незаконная дочь сборщика податей Гомара де Вобернье (Gomard de Vaubernier). Помимо фамилий матери (Бекю) и отца (Гомар), пользовалась также псевдонимом Ланж (фр. Lange, от l’ange — ангел).
Франсуа Юбер Друэ. Мадам дю Барри в образе Флоры, 1769
Мария-Жанна де Вобернье родилась 19 августа 1743 года в небольшом Лотарингском городке Вокулер. В это время в Вокулере по делам службы находился начальник провиантских обозов, господин Билляр Дюмонсо. На крестинах пили в честь Жанны д'Арк и маркизы Помпадур.
В 1749 году на незамужнюю Анну обратил внимание важный господин, армейский казначей и инспектор Биллар-Дюмонсо, приехавший однажды в Вокулер с инспекцией, который и увез ее вместе с шестилетней Жанной в Париж. Там он поселил их в своем доме, где заправляла его любовница мадам Франческа, известная куртизанка. Анна была отправлена на кухню. Девочку же мадам держала при себе.
Франсуа Юбер Друэ. Мадам дю Барри в образе Флоры, 1769
Уже годам к семи Жанна была прекрасно осведомлена о своих чарах. Опытная итальянка наряжала ее, причесывала, как взрослую, учила танцевать и развлекать гостей, в то время как ее любовник, подражая Франсуа Буше, «первому королевскому живописцу», рисовал ребенка в образах купидонов и нимф. Жанна вертелась в спальне Франчески, любуясь своим отражением в зеркалах, и с упоением играла с позолоченными хрустальными флаконами, украшавшими хозяйское трюмо. Однако через два года эта идиллия ненадолго прервалась: Анна Бекю, в отличие от дочери, лишенная возможности наслаждаться столичной жизнью, послушалась совета своей старшей сестры Элен и обратилась к крестному отцу Жанны, Билляру Дюмонсо, а тот, заинтересовавшись красивой крестницей, принял на себя заботу об ее судьбе.
Francois-Hubert Drouais. Comtesse du Barry 1770-1774
Сначала он выдавал ее матери ежемесячное пособие на воспитание Жанны, а через несколько времени поместил Жанну в пансион на улице Лион-Сен-Поль, откуда ее вскоре перевели в Сент-Орский монастырь.
В обители, расположенной в самом центре Парижа, девочек из небогатых семей обучали хорошим манерам, танцам, а также преподавали домашнюю бухгалтерию и даже заставляли читать Цицерона. Предполагалось, что выпускницы сумеют прожить скромную и достойную жизнь.
Зеркал в монастыре, конечно, не имелось, но восхищенные взгляды учениц и монахинь не давали избалованной девочке, обожаемой всеми за добросердечие и веселый нрав, забыть о своей неотразимости. И когда, спустя 9 лет, Жанна покинула стены монастыря, сметливая тетя Элен почла за благо устроить ее помощницей к одному модному парикмахеру - там ей, мол, самое место. Парикмахер же, мсье Ламет, тут же влюбился и без особых просьб со стороны 16-летней девушки ежедневно тратился на нее до тех пор, пока его собственная мать не пригрозила "выхлопотать" для возлюбленной сына место в специальном заведении для несовершеннолетних проституток.
Francois Hubert Drouais. Comtesse du Barry
Однако Анна Бекю знала: невинная прелесть ее дочери способна растапливать самые черствые сердца, в том числе и те, которые бьются под королевскими мантиями. В ответ на угрозу старухи она подала иск об оскорблении личности. Суд признал ее правоту, и разоренный парикмахер бежал из страны. Так первый роман Жанны и окончился - искренними слезами, а также появлением на свет малышки Бетси. Впрочем, ее рождение было так ловко скрыто (ребенка удочерил брат Анны), что многие биографы до сих пор утверждают, будто она и в самом деле приходилась будущей фаворитке кузиной. Однако, мадам Дюбарри впоследствии станет заботиться о ребенке и не оставит попечения до конца своих дней. А придворный художник Друэ увековечит прелестное личико девочки в картине "Бетси играет с котенком". Но утешилась Жанна быстро.
Jeanne Bécu (1743-1793), comtesse du Barry, en Flore de ,D'après Drouais François-Hubert
Восхищенные взгляды мужчин сами по себе доставляли ей не меньше удовольствия, чем их подарки. Получать то и другое казалось естественным и не вызывало ни смущения, ни колебаний, а легкий нрав исключал размышления о морали... Один из любовников устроил прелестную гризетку в ателье мсье Лабилля, где ее и увидел Жан Дюбарри, заработавший в Париже репутацию "лжеца без чести и достоинства". Обедневший дворянин из Тулузы, он в какой-то момент сумел жениться на аристократке и получить графский титул, но вскоре оставил супругу и переехал в Париж, где безуспешно попытался сделать дипломатическую карьеру. Пришлось графу применить свои таланты интригана в другой сфере. Знаток женской красоты, он находил подходящих особ, брал их в любовницы, обучал изощренным любовным забавам и благородным манерам, а после (как свидетельствует запись в жандармском досье) "предлагал их своим знатным друзьям и брал проценты с доходов".
Marie-Jeanne Bécu, comtesse du Barry (1743-1793) de Beauvarlet Jacques-Firmin ,D'après Drouais François-Hubert
Бесстыдство открыло ему доступ в круг версальских распутников - в первую очередь маршала Ришелье, который в восхищении провозгласил графа "поставщиком удовольствий". Даже стражи порядка признавали, что Дюбарри был прекрасным "импресарио". Когда он впервые вывел мадемуазель Бекю в свет в качестве своей возлюбленной, в участке появилась очередная запись: "Очевидно, что он собирается использовать эту девушку по назначению. Стоит отметить, граф - блестящий ценитель красоты, его товар первоклассен". До этой встречи Жанна методично отказывала всем ухажерам в постоянных отношениях, инстинктивно чувствуя, что еще не пришло время. Но граф действовал основательнее. Он нанес визит матери Жанны, и та, как она потом сама призналась полицейскому следователю, добровольно согласилась на совместное проживание ее единственного чада с этим дворянином, и тот оплачивал все ее расходы.
Дюбарри всячески подчеркивал ценность своего нового «трофея» — скажем, тем, что по обычаю своего времени установил порядок: по ночам Жанна принадлежала только ему. Другие мужчины допускались к телу лишь при дневном свете. Но девушка была все же слишком хороша, и он не смог устоять от амбициозного плана: сделать свою протеже любовницей самого короля. Момент казался подходящим. Только что скончалась крайне непопулярная в народе маркиза де Помпадур, втянувшая Людовика XV в неудачную Семилетнюю войну. Умерли и сын монарха, дофин, и его жена, саксонка Мария-Жозефина. Тяжело болела Мария Лещинская, терпеливая и кроткая королева. В Версале по нескольку раз в день служили заупокойные мессы, государь погрузился в черную меланхолию. Ему казалось, что все несчастья и смерти — расплата за его грехи. Придворные покидали мрачный Версаль ради досуга повеселее, например, — дома графа Дюбарри, где блистала новая хозяйка, очаровательная куртизанка Жанна Вобернье (граф предпочел содержать ее
под более звучной фамилией отца).
Portrait of Marie-Jeanne Bécu. Pierre Adrien Le Beau 1770 - 1780
Между тем преданный камердинер Людовика XV Лебель сбивался с ног в поисках женщины, способной как следует развлечь его господина, — ни одна из любовниц не могла в последнее время продержаться в Версале и двух недель. И вот маршал Ришелье согласился свести его с одним из самых «непорядочных людей Парижа». Дюбарри взял с него за это всего 50 луидоров, по крайней мере за то, чтобы дать ему убедиться в искусстве Жанны, в ее умении превратить мужчину любого возраста и душевного состояния в пылкого любовника. Ришелье привел королевского камердинера в дом графа и представил его красавице. Лебель, сначала не желавший и слышать о девушке столь низкого происхождения, согласился провести с ней наедине несколько часов. На следующий же день нетерпеливый Бурбон, выслушав рассказ своего доверенного и опытного слуги, потребовал привести ее во дворец.
Louis XV octroyant des lettres de noblesse au Corps de Ville, en 1716 de Boullogne Louis, le Jeune
Le mariage de Louis XV à Fontainebleau, le 5 septembre 1725
Louis XV (1710-1774), roi de France et de Navarre, en grand manteau royal en 1760 de Fredou Jean Martial,D'après Van Loo Louis-Michel
Louis XV (1710-1774), roi de France et de Navarre, en grand manteau royal en 1760 de Fredou Jean Martial,D'après Van Loo Louis-Michel
Louis XV chassant le cerf dans la forêt de Saint-Germain de Oudry Jean Baptiste
Chasse de Louis XV - les chiens au rendez-vous de Oudry Jean Baptiste
Chasse de Louis XV dans la forêt de Compiègne. Le relais à la patte d'oie. de Oudry Jean Baptiste
Chasse de Louis XV -le lévrier de Oudry Jean Baptiste
Оказавшись в монарших покоях, она повела себя диковинным образом: сначала трижды присела в глубоком реверансе, а после подошла и поцеловала потрясенного Людовика в губы…
Королева умирала, но ее супруг не нашел в себе сил отпустить мадемуазель Вобернье и провел с ней всю ночь.
Утром 58-летний любовник сказал Ришелье: «Это единственная женщина во Франции, которой удалось заставить меня забыть свой возраст и свои несчастья. Она научила меня таким вещам, о которых я и не подозревал». Маршал поклонился и скромно произнес: «Потому что вы, сир, никогда не бывали в борделе». Король воспринял эти слова как шутку — ему не осмелились сказать правду о происхождении и прошлом Жанны. Требований к королевским любовницам в те времена, вообще-то, было немного, но они соблюдались строго: приличное происхождение, статус замужней дамы, сертификат об отсутствии венерических заболеваний… Но когда стало ясно, что Людовик ни за что не расстанется с девушкой, Лебель во всем признался. Разгневанный монарх потребовал немедленно выдать свою красавицу замуж за дворянина, чем, надо сказать, сильно шокировал камердинера. А все тот же находчивый граф Дюбарри вызвал из Тулузы своего младшего брата Гийома и устроил скандальную свадьбу: брачный договор не позволял мужу претендовать ни на деньги жены (новоявленная графиня уже стала весьма состоятельной особой, о чем свидетельствует опись ее тогдашнего имущества), ни на ее общество. Разумеется, подставному мужу выдали за все это из казны некую приличную сумму вместе с высочайшим повелением немедленно покинуть столицу.
François-Hubert Drouais. Madame Dubarry
Апатия Людовика исчезла, он выглядел по-юношески бодрым, и даже смерть жены лишь ненадолго омрачила его радость. Всем, включая иностранных послов при дворе, было известно — король влюблен не на шутку и не может прожить без графини ни дня. Он велел переселить ее в комнаты, которые располагались непосредственно над его апартаментами (их, конечно же, соединяла потайная лестница), осыпал подарками и выплачивал из государственных средств до 300 тысяч ливров ежемесячно.
Однажды в порыве нежности он вручил ей ключи от замка Лувесьен, принадлежавшего королевской семье. Замок в Лувесьене стал первым «скромным» подарком, который влюбленный Людовик XV преподнес Жанне Дюбарри, сумевшей вернуть ему вкус к жизни.
В отличие от покойной Помпадур, известной любительницы пышных нарядов, Жанна предпочитала дезабилье: вокруг талии светлых легких платьев — гирлянды из мирта, золотые кудри в тщательно продуманном беспорядке свободно струятся по плечам. Другие женщины всегда казались рядом с ней чересчур напомаженными, напудренными и румяными. Свои же комнаты, особенно спальню, она, напротив, украшала с расчетливой тяжелой роскошью, чтобы ее живость и веселость в этом контрастном интерьере еще больше провоцировали чувственность Людовика — он как бы попадал в комнату невинного шаловливого подростка и альков дорогой куртизанки одновременно. Возможно, Жанне недоставало ума и амбиций своей предшественницы. Но она умела искренне сочувствовать, в любви была страстной и искушенной — такого одурманивающего сочетания король еще не встречал.
Gyula Benczur (1844–1920) Louis XV and Mme. Dubarry 1874
Опять-таки в отличие от маркизы де Помпадур, помешанной на архитектуре, Жанна обожала драгоценности. Единственная во всем Версале, она позволяла себе сочетать рубины с изумрудами и бриллианты с жемчугами. Самые изысканные камни украшали каждую пару ее туфелек. Ювелиры, толпившиеся в ее приемной, знали — нет такой цены, которая могла бы заставить мадам Дюбарри отказаться от понравившегося ей украшения…
Роскошь и любовь короля - могла ли Жанна желать большего? Полностью наслаждаться новой жизнью ей мешал разве что навязчивый сутенер Дюбарри, незамужние тетки Людовика, его набожные дочери и высокомерные принцы крови. Почти весь двор демонстрировал новой фаворитке свое презрение. Однажды, уже после смерти своего коронованного любовника, она спросила одну из придворных дам, почему тогда все так целенаправленно доводили ее до слез насмешками, отказывались приходить на званые ужины не приглашали на свои торжества "Каждая из нас мечтала оказаться на вашем месте", - отвечала та.
Фавориткой короля, конечно мечтала стать и сестра одного из самых влиятельных людей Франции - герцога де Шуазель, государственного секретаря по иностранным делам. Это благодаря ему Франции удалось сохранить лицо после поражения в Семилетней войне. И вот, талантливый политик, к тому же глубоко преданный династии, начал кампанию против новой фаворитки - он не желал уступать ее покровителю Ришелье свое влияние и искренне полагал, что сомнительная особа при дворе порочит репутацию престола.
Etienne-François (1719-1785), duc de Choiseul-Stainville de Van Loo Louis-Michel
С ведома Шуазеля были опубликованы эротические стихи, в которых смаковались подробности прошлой жизни Дюбарри. Однако, министр просчитался: когда мадригалы дошли до слуха короля, тот не ужаснулся, а, напротив, стал на защиту любимой женщины. Появился приказ: срочно готовить официальное представление любовницы ко двору.
...В тот вечер Версаль был переполнен. Нервничал даже Ришелье, а Людовик нетерпеливо поглядывал на часы - мадам опаздывала на 10 минут. Еще немного, и хозяин дворца (как втайне еще надеялся Шуазель) отменит постыдное действо. Или же одумается, испугавшись последствий, сама Дюбарри. Но вот в ворота въехала карета и из нее вышла женщина, спокойная, с высоко поднятой головой. Толпа на мгновение замерла. Ришелье лично заказал своей старой знакомой платье, достойное настоящей королевы, - расшитое золотом, серебром и бриллиантами. Жанна опустилась на колени перед королем, и в ответ прозвучало: "Что вы, сударыня, поднимитесь, это я должен остаток своих дней провести в такой позе перед вами".
Louise Élisabeth Vigée Le Brun (1755–1842) Dubarry
На следующий день госпожа Дюбарри, как официально признанная в Версале гранд-дама, стояла во время службы в королевской часовне на месте покойной маркизы де Помпадур. Но, по сути, "коронация" не помогла - двор ее по-прежнему игнорировал. Еще больше унижения умножились с появлением Марии-Антуанетты, супруги внука Людовика, дофина - австрийская принцесса в первые же дни пребывания в Версале поклялась, что "никогда даже словом не обмолвится с этой женщиной - самым глупым и несносным существом на свете". И фактически сдержала слово - лишь однажды удостоила ненавистную фаворитку издевательской репликой: "Не правда ли, сегодня здесь чересчур много народа?"
Louise Élisabeth Vigée Le Brun (1755–1842) Dubarry
Брак дофина Людовика, будущего короля, и Марии-Антуанетты успел подготовить все еще могущественный герцог Шуазель. Франция крайне нуждалась в укреплении альянса с Габсбургами (ради создания эффективного противовеса крепнувшей Англии). Сам король тоже благоволил к юной принцессе, и та поверила, что сможет свергнуть ненавистную фаворитку, Это, однако, было уж слишком. Людовик не стал ссориться с будущей королевой, предпочтя обвинить во всех интригах Шуазеля. Тот, к тому же, как раз в этот момент, пытался вовлечь страну в новую военную кампанию. Король очень страшился перспективы вновь потерпеть позорное поражение и еще больше не хотел он потерять возлюбленную.
Franz Xaver Wagenschön (1726-1790) MarieAntoinette 1769-70
Осторожность монарха и слезы Жанны поставили точку в карьере министра. Популярный в Париже государственный деятель получил отставку и повеление уехать из столицы, и это только дало новой виток народной ненависти к Дюбарри - теперь по этой части она могла дать сто очков вперед покойной Помпадур. Однажды разъяренные жители столицы с криком "Проститутка!" едва не опрокинули ее карету. Но зато в Версале она блистала. Австрийский посланник граф де Мерси писал Марии Терезии в Вену, что графиня "обладает... влиянием, которого еще не знали при дворе". ...
Старел король - и развлекать его становилось все труднее. Жанна, тем временем, придумывала все новые развлечения. Устраивала в своем замке оргии с местными селянками, сама - по примеру Помпадур - искала для короля новых пассий. Тот полнел, с трудом усаживался на лошадь, но как настоящий Бурбон не мог устоять перед восхитительными обедами, которые готовили лучшие кулинары Франции. Разумеется, графиню винили во всех смертных грехах - это она отнимает у монарха последние силы...
В Пасхальную ночь король не пошел к мессе, и торжествующая Жанна решила увезти его в Малый Трианон. По дороге их экипаж встретил похоронную процессию. Неожиданно Людовик пожелал взглянуть на усопшую девочку, которая, как стало позже известно, умерла от оспы... Вышло так, как Дюбарри мечтала, - они были почти одни. Даже еду наверх, в столовую, подавали с помощью механического лифта. На третий день монарх стал жаловаться на недомогание. Жанна, зная его мнительность, не стала вызывать врача, но слухи о болезни дошли до Версаля, и лейбхирург срочно выехал в Трианон.
Легкомысленную женщину за попытку якобы намеренно скрыть королевский недуг подвергли жесточайшему остракизму и попытались изгнать из дворца. Но Людовик потребовал, чтобы она осталась. Днем за ним ухаживали дочери, а ночи напролет Дюбарри гладила горячий лоб - иногда последняя искра желания заставляла его ослабевшей рукой ласкать ее грудь. Естественно, это она первая увидела на августейшем теле оспины и едва не потеряла сознание от ужаса, но все же решилась поцеловать руку любовника...
Madame du Barry, by Élisabeth-Louise Vigée Le Brun
Однажды после бессонной ночи Людовик велел позвать священника (он не причащался около 30 лет!). "Покинь меня и оставь наедине с Богом и моим народом. Не бойся, тебя не забудут. Я распоряжусь, чтобы ты получила все, что захочешь", - едва слышно, но твердо сказал он мадам Дюбарри и закрыл воспаленные глаза. Но уже через два часа после ее отъезда внезапно вновь открыл их: "Где Жанна?" - "Уехала." - "Так скоро?" - прошептал король, и слеза покатилась ло обезображенной болезнью щеке. Церковь обещала христианнейшему королю Людовику XV спасение души в обмен на обещание отправить фаворитку как государственную преступницу в аббатство Понт-о-Дам. В тот день 12 мая 1774 года, когда тело человека, почти 60 лет царствовавшего во Франции, везли в усыпальницу в Сен-Дени, Жанна Дюбарри покидала город в компании одной служанки и с небольшим сундуком. Она отправлялась в ссылку.
Francois-Hubert Drouais. Jeanne Bécu, Countess of Barry
Для графини Дюбарри ювелир Боемер изготовил ценное ожерелье, после смерти Людовика XV доставшееся новой королеве Марии-Антуанетте и ставшее причиной скандального дела (см. Ожерелье королевы).
Утратив былое очарование, многие знаменитые фаворитки теряли всякое влияние и умирали в бедности. У мадам Дюбарри оставалась не только красота (она убереглась от оспы только чудом), но и богатство. Через год новый король вернул любовницу деда в подаренный ей когда-то замок Лувесьен. В банковских сейфах ее ждали драгоценности, она могла себе позволить жить в привычной роскоши. Более того, смерть старого монарха избавила ее от придворной ненависти. Она стала наконец уважаемой дамой, владелицей поместья и повелительницей местного общества.
Кровать, в которой не раз проводил ночи покойный король, тоже пустовала недолго: графиня не устояла перед старомодными ухаживаниями герцога де Бриссака, гвардейского капитана и парижского губернатора.
Louis-Hercule-Timoléon de Cossé (1734-1792), duc de Brissac
Весной 1792 года Бриссак, успевший стать командующим конституционной гвардией, был отрешен Национальным Собранием от этой должности, обвинен в государственной измене и помещен в Орлеанскую тюрьму. У Жанны хватило мужества поехать к нему - она растрогала герцога почти до слез, передав ему чистое постельное белье, варенье и компоты, фрукты из своего сада и множество маленьких сувениров. Мир вокруг рушился, но Дюбарри не желала этого признавать и стойко держалась того образа жизни, к которому привыкла.
20 июня 1792 года, узнав о свержении монархии и погроме в Тюильри, старый герцог написал завещание. Своей любовнице он оставил ежегодный доход в 24 тысячи ливров, или, если она пожелает получить деньги сразу, триста тысяч наличными. Невероятно, но в последнем письме он просит женщину, которая никогда не отказывалась от предлагаемых подарков, "оказать ему милость и принять этот скромный дар любви и уважения от человека, который только рядом с ней был по-настоящему счастлив".
François-Hubert Drouais. Madame Dubarry
Якобинские власти выделили конвой для сопровождения государственного преступника в Версаль, где его ждал трибунал. Высокий, все еще элегантный господин в голубом мундире с золотыми пуговицами в открытой тюремной повозке не мог не вызвать ярости толпы. Охрана в смятении разбежалась, и герцог, выхватив у кого-то из нападавших пику, сражался до тех пор, пока не упал замертво на мостовую. Несколько человек боролись за право отрубить ему голову...
Был теплый осенний вечер, и запах роз из сада проникал сквозь открытые окна внутрь замка Лувесьен. Морин, слуга, услышав яростные крики ворвавшейся в поместье банды, бросился закрывать их, чтобы избавить госпожу от страшного зрелища - размахивая горящими факелами, разъяренные люди высоко держали над собой голову герцога... По легенде, мадам Дюбарри, несколько часов пролежав без сознания, нашла в себе силы похоронить голову возлюбленного в саду, среди цветов. Но теперь и она попала в список неблагонадежных! Бывшая фаворитка монарха, она делила со своим любовником де Бриссаком не только постель и богатство, но и старорежимные убеждения.
В 1793 году Конвент, состоявший в основном из хладнокровных монтаньяров, постановил: арестовать гражданку Дюбарри, поместить ее в тюрьму Святой Пелагеи и произвести обыск в поместье. Вскоре все имущество графини будет конфисковано - картины, мебель, золотая и серебряная посуда, одна из богатейших коллекций предметов роскоши в Европе.
В октябре 1793 года взошла на эшафот свергнутая королева. Ранним утром королеве зачитали приговор и стали готовить к казни. Ей остригли волосы, позволили надеть белую пикейную рубашку и чепчик. Затем сковали руки за спиной и посадили в повозку палача, чтобы провезти по улицам её бывшей столицы. Очевидцы свидетельствуют, что перед смертью королева не уронила своего достоинства, держалась спокойно и гордо, с удивлением глядя на ликующую чернь. Она сама поднялась на эшафот, где была установлена гильотина. В 12 часов 15 минут 16 октября 1793 года королева Франции Мария-Антуанетта была обезглавлена. Произошло это на площади Революции, нынешней площади Согласия. Последними словами королевы были: «Простите меня, мсье, я не нарочно». Она произнесла их, нечаянно наступив на ногу палачу. Даже на эшафоте она осталась королевой, сохранив величие, невозмутимость и такт. В жизни этой женщины было много сумасбродств, но смерть она приняла так, как подобает истинной королеве.
Portrait of Marie-Antoinette -Mariano Bovi (1758-1813) 1793 After Joseph Ducreux
Marie Antoinette - Voyez 18th century. After Louis-Simon Boizot
Portrait de Marie-Antoinette, en buste. Pierre Adrien Le Beau 1793
Marie-Antoinette reine de France. Amadeo Gabrielli (1749-1817) after Sebastian Gratise 1793
Оплакивавшая ее Жанна как раз тогда же получила обвинительное заключение (из 15 пунктов) по собственному делу. Марат говорил в своем "Друге народа": "У Национального Собрания за год была едва ли треть тех денег, что старый распутник Людовик XV потратил на свою последнюю и самую дорогую шлюху". Впрочем, на предварительном следствии она вины за собой не признавала: "Я не могла ничего поделать. Как я могла помешать королю дарить мне подарки? Я просто любила его, вот и все", - говорила она своим мягким и нежным, сохранившим интонации капризного ребенка, голосом. Но сбить этим лепетом с толку обвинителей, конечно, не могла.
Графиня Дюбарри не сумела, подобно многим другим жертвам революции, встретить с достоинством смерть. Она билась, плакала, умоляла толпившийся по дороге народ спасти ее.
«Еще минутку, господин палач, еще одну минутку»,— молила она на эшафоте.
Но все молчало вокруг, и через минуту палач невозмутимо показал толпе ее окровавленную голову.
Участь графини Дюбарри — участь античных танцовщиц которые рождались, чтобы пленить и умереть.
Цветок, расцветший при закатном солнце старой Франции она жила и пережила себя благодаря любви.
Любовь открыла ей золотые ворота Версаля, судьба увела ее из дворца на эшафот, но красота открыла ей двери Искусства, и до сего дня ее бюст украшает залы Лувра.
Комментариев нет:
Отправить комментарий